АНОНС

 

Кузнецов В. Н. Французская буржуазная философия XX века. М., «Мысль», 1970. - 318 с.

 

   В книге критически исследуются основные направления буржуаз­ной философской мысли XX в. во Франции: эволюционистские концеп­ции, «философия науки», неотомизм, экзистенциальные философии, дается характеристика философских взглядов главных представителей этих направлений: Бергсона, Тейяра, Пуанкаре, Башляра, Маритена, Марселя, Сартра  и др.

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие                                                                                                     3

Введение.   Основные черты французской философии XIX в.                      8

Часть I. ЭВОЛЮЦИОНИСТСКИЕ   КОНЦЕПЦИИ                                      25

Концепция равновесия  Ле  Дантека                                                                   27

Концепция  диссолюции   Лаланда                                                                       36

«Творческая  эволюция»  Бергсона                                                                    48

«Неогуманистический» эволюционизм Тейяра де Шардена                                   80

Выводы                                                                                                               96

Часть II. ФИЛОСОФИЯ   НАУКИ                                                               98

Пуанкаре и конвенционализм                                                                   103

Концепция «описательной»  науки  Дюгема                                                    123

«Философия  тождества»  Мейерсона                                                                132

«Философия  мысли»  Бреншвига                                                          143

«Прикладной рационализм»  Башляра                                                                 153

Выводы                                                                                                          169

Часть III. ХРИСТИАНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ                                                 172

Неотомизм  Маритена                                                                                          173

Томизм Жильсона                                                                                                202

Персонализм                                                                                                       211

Выводы                                                                                                   223

Часть IV. ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ                                                                           226

Христианский экзистенциализм Марселя                                                              232

Сартр: свобода и отчуждение                                                                               245

Камю:  абсурд и  бунт                                                                                         276

Мерло-Понти: философия двусмысленности                                                         285

Выводы                                                                                                          294

ЗАКЛЮЧЕНИЕ                                                                                        296

Цитированная  литература                                                                                   306

Указатель имен                                                                                                               313

 

 

Введение.   Основные черты французской философии XIX в.

 

   При изучении философии определенной эпохи важ­нейшее значение имеет учет исторических традиций, иг­рающих в этой сфере идеологии особенно большую роль. Так, для понимания многих явлений современной французской философии возникает необходимость обратиться не только к XVII в., когда развертывалась новаторская деятельность Декарта, но и к XIII в., когда в Париже преподавал крупнейший представитель сред­невековой схоластики Фома Аквинский... Но не будем пытаться охватить необъятное и при характеристике исторических корней французской буржуазной филосо­фии XX в. ограничимся лишь предшествующим столети­ем. В общем это оправдано самим существом дела, так как именно различные течения философской мысли XIX в., а не какой-либо иной эпохи оказали наибольшее влияние на облик буржуазной философии Франции ны­нешнего столетия. Этот факт не является чем-то само собой разумеющимся. Хронологическая близость эпох отнюдь не обязательно сопровождается идейной преем­ственностью, яркой иллюстрацией чего является глубо­кий и сознательный разрыв подавляющего большинст­ва французских философов XIX в. с учением великих французских материалистов, доминировавшим в нацио­нальной мысли в  «век Просвещения».

 

Социальная обусловленность философского развития

 

   Изменение философской ориентации явилось отражением коренных преобразований в социально-политической структуре. В конце XVIII в. Великая французская революция до основания разрушила существовавший в стране фео­дально-абсолютистский строй и привела к власти /8/  буржуазию. Но одновременно в движение пришли широчайшие народные массы. Их выступления с само­стоятельными требованиями в период якобинской дикта­туры, знаменовавшей кульминационный пункт револю­ции, начали угрожать только что установившемуся господству буржуазии. Термидорианский переворот (1794) положил конец развитию революции по восходя­щей линии. Началось наступление буржуазной реакции, воплощением которой спустя несколько лет после пере­ворота стал Наполеон Бонапарт, сначала первый кон­сул, а затем император Франции. При помощи военной диктатуры буржуазия стремилась упрочить свое поло­жение, оградив себя, с одной стороны, от опасности фе­одальной-монархической реставрации, а с другой, — от революционных выступлений неимущих масс городско­го населения, совершенно неудовлетворенного результа­тами буржуазной революции. Правда, это принесло лишь временный успех, и за падением буржуазной империи Наполеона последовала реставрация династии Бурбонов. В XIX в. французской буржуазии пришлось неодно­кратно прибегать к революционным методам борьбы с монархической реакцией (июльская революция 1830 г., февральская революция 1848 г., свержение империи Наполеона III в сентябре 1870 г.). При этом борьба велась не только против дворянства, мечтавшего о возвращении к феодальным порядкам, но все в большей мере и против вступавшей с ним в компромисс оли­гархической верхушки буржуазии; в целом названные революции были важными вехами на пути установле­ния во Франции режима буржуазной демократии. Но за победоносными буржуазными революциями неот­ступно следовали подобно грозной тени все более мощ­ные вооруженные выступления могильщика буржуазно­го общества — формирующегося пролетариата: восста­ния лионских ткачей (1832—1834), июньское восстание парижских пролетариев (1848), наконец. Парижская коммуна (1871), приведшая, хотя и на короткий срок, к установлению диктатуры пролетариата. Задача подавления трудящихся масс постоянно находилась в центре внимания господствующих классов французского об­щества.

   Напряженный и предельно острый характер классовых битв, потрясавших в XIX в. Францию, наложил /9/ сильнейший отпечаток на всю идеологическую жизнь страны, в том числе на философию. Опыт Великой французской революции с небывалой яркостью пока­зал, какую громадную взрывчатую силу приобретают новые идеи, когда они широко распространяются в об­ществе. Строгий и всеохватывающий контроль над идеями становится важнейшей целью как монархиче­ских, так и республиканских правительств, сменявших друг друга во Франции. Однако вопрос о формах и ме­тодах этого контроля был предметом острых разногла­сий. Что касается философии, то обскурантистски кле­рикальные круги стремились к уничтожению или хотя« бы к максимальному ограничению светской философии, даже идеалистической; всякое расхождение с теоло­гией, пусть только в способах аргументации, представ­лялось им недопустимым. В периоды монархической ре­акции клерикалам удавалось добиваться почти полного исключения философии из преподавания. Так, при Напо­леоне III в 1852—1863 гг. философское образование бы­ло сведено к преподаванию схоластизированной логики. Напротив, деятели либеральной буржуазии проводили курс на расширение философского образования, видя в философии, соответствующим образом направленной, важное средство борьбы с идеями, угрожающими бур­жуазному порядку. Обосновывая необходимость восста­новления философского образования, министр просве­щения Виктор Дюрюи, известный своим либерализмом и антиклерикализмом, говорил: «Истинная причина успеха негативных учений среди известной части моло­дежи кроется в сокращении в наших лицеях философ­ского образования... Лучшее средство от материализма — изучение философии в лицеях» (цит. по 50. 68).

    Для понимания этой официальной установки следует учесть тот факт, что, хотя буржуазия объявляла себя наследницей политических идеалов революции 1789 г., поскольку они имели антифеодальную направленность, она уже в конце XVIII в. отреклась от того философ-/10/ ского обоснования, которое давали им великие фран­цузские материалисты. Она рассматривала материали­стические и атеистические идеи как подрывающие вся­кий социальный порядок и порождающие анархию (так именовались всякие выступления против капиталисти­ческого строя). В то же время в религии буржуазия увидела, как до нее дворянство, освящение существую­щих порядков. Уже при Наполеоне I был восстановлен (в виде конкордата) союз государства с католической церковью, порванный революцией конца XVIII в. Реставрация Бурбонов привела к дальнейшему увеличению роли церкви в обществе. Буржуазные революции XIX в. лишь ограничивали претензии церкви, сохранявшей тес­ные связи с феодально-монархическими элементами, на роль самостоятельной политической силы, стремясь сде­лать ее верной защитницей именно буржуазного строя. Дальше этой цели, которой постепенно удалось достиг­нуть, буржуазные антиклерикальные движения не шли даже в периоды своего наивысшего подъема. В соот­ветствии с этим перед философами ставилась задача всемерно укреплять авторитет религии и способство­вать утверждению веры в бога. Философ Виктор Кузен в качестве министра просвещения Июльской монархии угрожающе заявлял, что, «если хоть один универси­тетский преподаватель философии хотя бы на одно мгновение позволит себе забыть о том глубоком и иск­реннем уважении, которое он обязан испытывать к като­лической религии, ему немедленно напомнят об этом» (цит. по 50, 65). Сознавая ту связь, которая сущест­вует между религией и идеалистической философией, руководители государственной системы образования всячески поддерживали ее различные разновидности, выступавшие под именем спиритуализма. Обращаясь к университетским профессорам, Дюрюи заявлял: «Господа, существует учение, с которым университет не может мириться,— это материализм. Существует и другое, без которого университет не смог бы суще­ствовать,— это спиритуализм...» (цит. по 50, 69). Такую же позицию занимали деятели просвещения республи­канских правительств вплоть до конца XIX в., руковод­ствуясь соображением, что в вопросах философии государство не может быть нейтральным.

   Контроль государства над философией, осуществ- /11/ лявшийся по линии системы просвещения; был весьма действенным в условиях возрастающей профессио­нализации философии. В противоположность XVII— XVIII вв. почти все французские философы XIX в.— это состоящие на государственной службе преподавате­ли средних и высших учебных заведений, чьей обязан­ностью было проведение в жизнь официальных устано­вок. Программы и учебники по философии, темы кон­курсных сочинений и диссертаций, проведение экзаме­нов на всех ступенях философского образования — все это находилось под контролем правительственных чи­новников. При такой организации дела так называемая свобода философа сводилась к возможности выбора между тем или иным вариантом идеализма, но с обя­зательным условием критики материализма и атеизма.

Подавление материализма. Деградация буржуазного материализма

      В своей работе «Современная фран­цузская философия» французский марксист Люсьен Сэв убедительно показал, что на протяжении всего XIX в. различные правительства Франции, как монархические, так и республиканские, последовательно и жестко проводи­ли курс на подавление материализма. Когда в 1805 г., в эпоху Первой империи, известный астроном Жозеф Лаланд, сохранивший верность материалистическим традициям Просвещения, опубликовал «Приложение к атеистическому словарю», ему от имени Наполеона было запрещено выступать в печати. В 1866 г. за высту­пление в Льеже с декларацией воинствующего мате­риализма несколько парижских студентов были исключены из университета. В 1868 г. Дюрюи в качест­ве министра просвещения не утвердил медицинскую диссертацию из-за высказанного в ней материалисти­ческого положения о детерминированности психиче­ской жизни. Не удивительно, что, выступая в том же году перед сенаторами, он заверил их, что «никогда не встречал материалиста среди преподавателей лицеев и коллежей» (цит. по 50, 180).

   Правда, в XVIII в., а тем более раньше, власти не менее решительно боролись с материализмом и атеиз­мом, а передовым философам и естествоиспытателям грозила гораздо более серьезная опасность, чем уволь­нение с государственной службы или незащита диссер-/12/ тации. Но жестокость репрессивных мер со стороны фео­дально-абсолютистского государства в общем не дости­гала цели, поскольку оппозиционно настроенное общест­во с жадным вниманием встречало каждое проявление свободомыслия, так что преследования крамольных про­изведений приводили лишь к их широкому распространению через подпольные каналы. В XIX в. буржуазия ста­ла консервативной и материализм утратил ту социальную базу, на которую он с таким успехом опирался в эпо­ху Просвещения. Теперь «образованная публика», в большинстве своем состоящая из представителей иму­щих слоев населения, награждает своим вниманием только тех философов, которые опровергают такое «подрывное» и «аморальное» учение, как материализм. Все это создает крайне неблагоприятные условия для развития и распространения материалистических идей во французской философии XIX в.

В той мере, в какой материализм все же сохраня­ется в буржуазной среде, он утрачивает революцион­ный дух, теоретическую глубину и последовательность. В начале столетия П. Кабанис совершает попятное движение от учения великих французских материали­стов к вульгарному материализму, который скомпроме­тирован своим упрощенным пониманием психики. В дальнейшем, вплоть до конца XIX в., когда разверну­лась деятельность Ф. Ле Дантека, вообще не появляет­ся сколько-нибудь значительных материалистических работ. Однако это не означает, что материализм вовсе искоренен. Постоянные призывы государственных де­ятелей, церковников, философов-спиритуалистов к борь­бе с материалистическими идеями свидетельствуют об их распространении вширь. Речь идет о естествоиспы­тателях, которые логикой открытий прежде всего в та­ких быстро развивающихся областях науки, как химия и физиология, подводились к материалистическим вы­водам. Они постоянно встречаются в специальных на­учных работах как отдельные, несистематизированные, но тем не менее убедительно обоснованные положения. Этот неистребимый естественнонаучный материализм настолько беспокоил правительство, что в 1868 г. оно принимает беспрецедентное постановление, гласящее: «Философские, позитивистские, материалистические или какие-либо иные отступления от темы отныне недопу-/13/ стимы в научных работах, в которых они совершенно неуместны...»  (цит. по 50, 194).

При всем интересе, который естественнонаучный ма­териализм представляет в  мировоззренческом отноше­нии, он легко переходил в вульгарный материализм, ис­пользуемый некоторыми буржуазными идеологами для обоснования  реакционных социально-политических  вы­водов. Сэв справедливо отмечает, что, когда подобный материализм «обращался к проблеме человека и обще­ства, он превращался в идеализм или подменял исто­рический материализм   физиологией. Вопрос о рацио­нальном пищевом режиме заменял для него во многом решение   экономических проблем. Такой материализм вырождается в социальный биологизм» (50,187—188). Есть своя логика в том, что ряд представителей этого материализма, пользовавшихся одно время громкой из­вестностью, вроде Андре Лефевра, Жермена Касса, Альбера Реньяра, Ж.-Л. де Ланессана, Ива Гюйо, ста­ли теоретиками колониализма и расизма, пытаясь при помощи биологических доводов обосновать тезис о «ци­вилизаторской» миссии «арийской расы».  Все это сви­детельствует о  деградации буржуазного материализма в XIX в.

 Подлинным наследником лучших традиций французскогоматериализма XVIII в. смог стать лишь новый, до конца революционный класс — пролетариат. В пер­вой половине XIX в. многие положения этого материа­лизма служат философской основой французского уто­пического  социализма. Марксистский материализм на­чинает распространяться во Франции в последней трети XIX в., когда рабочее движение создало самостоятель­ную политическую партию (1880)  и приобрело опреде­ленную организационную и идеологическую зрелость. Выдающуюся роль в пропаганде и разработке маркси­стской теории во Франции сыграл Поль Лафарг (1842—1911) (см. 30). Таким образом, только рост клас­сового самосознания французского пролетариата со­здал благоприятные условия для восстановления в пра­вах и дальнейшего всестороннего развития философ­ского материализма, который был поднят марксизмом на качественно новую ступень. С растущим воздействи­ем диалектического материализма на общество должна была   все больше считаться французская буржуазная /14/ философия, подвергавшаяся со стороны марксистов острой критике. Но рассмотрение этого процесса уже выходит за рамки истории буржуазной философии.