Лаврова А. А.  НИЦШЕ ПО-АМЕРИКАНСКИ

 

 

Современному российскому читателю предстоит познакомиться с книгой, которая во многих отношениях окажется для него неожиданной. Если он станет ориентироваться на одно лишь название, то неизбежно будет предполагать, что автор более или менее полно изложит основные философские идеи многогранного творчества Ницше. И в самом деле, как хорошо было бы получить удобный комментарий к непростым текстам немецкого мыслителя, которые у нас теперь издаются повсеместно! Однако таким ожиданиям вряд ли суждено сбыться.

 

В случае с книгой Артура Данто мы имеем дело с весьма специфической позицией автора. Она существенно отличается от во многом привычного для нас германоязычного типа историко-философского исследования, лучшими образцами которого для современных исследователей до сих пор являются труды К.Фишера и В.Виндельбанда, содержащие подробное изложение взглядов того или иного философа, сопровождающееся детальным воспроизведением культурно-исторического фона и взаимосвязей с другими философами эпохи.

 

Англосаксонская философская традиция, к которой принадлежит автор настоящей книги, совсем иная. А.Данто задумывал и писал свою книгу о Ницше как философ-аналитик. Помимо других поставленных в книге задач он даже попытался выявить определенные идейные связи между ницшеанскими проектами и установками философов, входящих в аналитическое движение. ("В широком смысле слова аналитическую философию можно квалифицировать как определенный стиль философского мышления. Он характеризуется такими, например, качествами, как строгость, точность используемой терминологии, осторожное отношение к широким философским обобщениям, всевозможным абстракциям и спекулятивным рассуждениям. Для философов аналитической ориентации сам процесс аргументации подчас не менее важен, чем достигаемый с его помощью результат" (Грязнов А. Ф. Аналитическая философия: становление и развитие // Аналитическая философия: становление и развитие. М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998.)

 

Американская академическая философия мало занимается историей философии в том смысле, как ее понимают в Европе и у нас. Анализируя идеи и аргументы того или иного философа прошлого, американцы и другие англоязычные философы в основном сосредоточиваются на логической стороне дела, придавая минимальное значение историко-культурному фону и биографическим подробностям; они предпочитают полемизировать со всеми философами как с современниками.

 

Сам Данто вполне определенно обозначает свою позицию:

"Я - аналитический философ. Я считаю это правильным стилем философствования и продолжаю его практиковать. Этот стиль дал мне четкое представление о структуре мысли, в которой элементы соединены почти как части анатомического строения организма, и для меня это прекрасный образ мышления".

И дальше поясняет:

"Мне нравится, что можно расчленять предметы на части, а затем складывать вновь, мне нравится наблюдать, как взаимосвязаны между собой и как функционируют различные элементы... Мне нравится разбивать проблемы на части, а затем решать их".

Все это, разумеется, не означает, что мы имеем дело с эдаким сухарем, замкнувшемся в башне из слоновой кости. Артур Данто - личность очень разносторонняя.

 

Он родился в городе Энн Арбор вблизи Детройта в 1924 г. В молодости увлекался живописью и его ученые занятия поначалу были связаны с эстетикой. Во время второй мировой войны он, будучи солдатом американской армии, он служил в Южной Италии. После окончания войны Данто переезжает в Нью-Йорк и изучает философию в Колумбийском университете. Хотя формально свою преподавательскую Деятельность Данто начал в университете Колорадо, вся последующая его карьера до недавнего выхода в отставку была связана именно с Колумбийским университетом, профессором которого он являлся. Кроме того, он постоянно выступал в прессе как художественный критик и обозреватель. Его перу принадлежит целый ряд книг, таких, например, как "Аналитическая философия истории" (The Analytical Philosophy of History),"Аналитическая философия знания"(The Analytical Philosohy of Knowledge), "Мистицизм и мораль: восточная мысль и философия морали"( Mysticism and Morality: Oriental Thought and Moral Philosophy), "Преображение обычного" (The Transfiguration of the Commonplace), "Аналитическая философия действия" (The Analitical Philosophy of Action), "Лишение искусства его философских привилегий"(The Philosophical Disenfranchisemeht of tne Art) и др. И все-таки первой книгой Данто была книга "Ницше как философ". Принимая во внимание вышесказанное, нетрудно понять, почему творчество именно этого немецкого мыслителя XIX в. привлекло внимание Данто. Вряд ли можно найти в истории другой пример философствования, в котором логика идей так тесно сплетена с образностью стиля, с драматургией фрагментов текста, с поэзией эмоционального напряжения. Мысль и ее многоликая оболочка, их отношения друг с другом, - вот что прежде всего привлекает в Ницше американского профессора.

 

Вместе с тем данная книга имеет ценность не только как детальное теоретическое исследование, но и как Сочинение полемическое. Дело в том, что к 50-м гг. в США уже сложилась своеобразная парадигма восприятия и толкования философии Ф. Ницше, а также его личности. Эта парадигма была создана стараниями немецкого эмигранта, профессора Принстонского университета Уолтера Кауфмана, который пропагандировал европейскую экзистенциалистскую философию среди американцев. В подобном ключе и была выдержана его знаменитая книга " Ницше: философ, психолог, антихрист" (Nietzsche: Philosopher, Psychoplogist, Antichrist), впервые вышедшая в издательстве Принстонского университета в 1950 г. и пережившая четыре издания (последнее в 1974 г.). Кроме того Кауфман активно работал как переводчик текстов Ницше на английский язык, наконец, он составил антологию главных, с его точки зрения, отрывков из произведений Ницше (The Portable Nietzsche), которая и поныне является основной книгой для чтения среди студентов тех философских отделений университетов, где философия Ницше преподается. Разумеется, нельзя не оценить тот гуманистический порыв, который двигал Кауфманом в деле денацификации наследия Ницше. Ибо до 40-х гг. в американской философии интерес к философии Ницше не наблюдался по причине отсутствия приемлемых переводов его сочинений на английский язык, а в период второй мировой войны и в послевоенные годы он воспринимался как протоидеолог фашизма и вдохновитель немецкого милитаризма. Однако усилия профессора Кауфмана довольно скоро увенчались успехом, и надо сказать, что новый образ Ницше, философа экзистенциалистского склада и тонкого психолога, блестящего писателя и поэта, довольно плавно вошел в сознание американцев, во всяком случае несравненно легче, чем его денацификация происходила в Европе и уж тем более в отечественной литературе. Возможно, это было связано с тем, что американцы наименее пострадали во второй мировой войне, чем все другие втянутые в эту бойню народы.

 

Кратко позицию У. Кауфмана можно свести к нескольким тезисам. Главной идеей Ницше  он считал идею самопреодоления человека, то есть изживания своего животного начала и развития начала духовного, творческого. В связи с этим он трактовал знаменитую ницшеанскую идею воли к власти не как метафизический, или онтологический принцип, а как философско-психологическое понятие, обозначающее универсальную черту человека как живого существа. Далее. Кауфман настаивал на том, что в нашем стремлении понять Ницше, мы должны руководствоваться лишь законченными и доведенными до публикации самим философом текстами. Так что все его огромное рукописное наследие, именуемое "Nachlass", не должно приниматься во внимание. И, наконец, Кауфман был убежден, что проблемы и решения философии Ницше следует рассматривать отдельно от канвы его жизни, ибо в противном случае мы неизбежно придем к неправильным умозаключениям относительно взаимоотношения жизни и философии. Однако, как это нередко бывает, стремясь создать законченный образ философа, Кауфман недооценивал важность некоторых текстов Ницше, в которых либо ничего не говорится о "главной" теме, либо сам этот тезис в них опровергается. Помимо "Nachlass", которые сейчас приобретают все большую актуальность для исследователей, Кауфман практически игнорировал такие сочинения Ницше, как эссе "Об истине и лжи во внеморальном смысле", цикл статей "Несвоевременные размышления", книги "Человеческое, слишком человеческое", "Утренняя заря" и ранние работы по филологии "Philologica".

 

Итак, систематическая и многоплановая книга Кауфмана была безусловным лидером в англоязычной литературе о Ницше  в течение почти что четверти века и по-прежнему вызывает уважение. Однако постепенно число критических стрел в ее адрес стало нарастать. Помимо отмеченных особенностей его подхода, с целью создания обобщенного образа Ницше он старался не замечать явные противоречия в его сочинениях, а также сознательно избегал заострять внимание на политически окрашенных суждениях немецкого философа, представляя его сторонником антропологического абстрактного гуманизма. Хотя точка зрения Кауфмана - заметная страница в истории американского ницшеведения, она, как оказалось позднее, вызывала возражения практически по каждому пункту. Возражения следовали с двух сторон и вполне независимо друг от друга. Во главу угла выдвигался вопрос, который с подачи французского философа Ж.Деррида был назван "вопросом стиля". Он заключался в следующем: основываются ли тексты Ницше, демонстрирующие различную манеру письма, на неких общих принципах и, взятые все вместе, составляют ли они некоторую систему?

 

В зависимости от общей философской ориентации авторов можно выделить три типа работ, дающих такие ответы на данный вопрос: (1) да, (2) нет, (3) ни то, ни другое. А. Данто, безусловно, принадлежит к первой группе (В компанию к нему мы могли бы записать Ричарда Шахта, возглавляющего "Североамериканское общество Ницше", с его внушительной по объему книгой " Ницше " ("Nietzsche", 1983), а также раннего (более поздние его публикации скорее попадают во вторую группу) Берндта Магнуса с его книгой "Экзистенциальный императив Ницше" ("Nietzsche`s Existential Imperative", 1985). Что касается второй и третьей группы, то их здесь мы не будем рассматривать, намереваясь сделать это в других публикациях).

Как он сам заявляет в названии книги, он стремится представить Ницше  именно философом, у которого имеются очень серьезные корни в европейской классической традиции. Главная цель книги - реконструировать философскую систему Ницше, показать логику развития его мысли, не лежащей на поверхности сильно различающихся по форме текстов его сочинений. В качестве центральной и, как это ни удивительно, системообразующей темы он выбирает его философский нигилизм. Вот что он пишет:

"Я буду исходить из того, что нигилизм является центральным понятием его философии, и через него попытаюсь показать, что существуют связи - вполне систематические - между названными экзотическими учениями (Так Данто именует учения о вечном возвращении, Сверхчеловеке и воле к власти), которые, в противном случае, кажутся совершенно случайно возникшими из сопутствующих афоризмов и безумных obiter dicta (Сказанное по случаю, сказанное вскользь (лат.). Я даже попытаюсь показать, что эти obiter dicta не являются ни внешним проявлением, ни сутью того, что он должен был сказать; они скорее являются иллюстрациями и приложениями определенных общих принципов к конкретным случаям. Наконец, я надеюсь найти место этим общим принципам в рамках доминирующей философской традиции, поскольку они содержат ответы на те же самые проблемы, которые привлекали внимание философов в течение многих веков".

 

Иначе говоря, речь идет о совершенно ином стержне философии Ницше, чем его видел Кауфман. И коль скоро философский нигилизм Ницше, согласно Данто, является некоей протофилософией, скрытой за той, что выражена в словах и одновременно замаскированной ими, то все известные ее сюжеты как, например, искусство и иррациональное, перспективизм, психология (философская и религиозная), проблемы морали, Сверхчеловек и воля к власти, все они оказываются своеобразными и направленными во вне проекциями этой скрытой и разрушительной нигилизирующей энергии. Тот образ Ницше, который рисует Данто весьма далек от гуманистического благообразия, предложенного Кауфманом.

Книга А. Данто обозначила очень важный поворотный момент в восприятии философии Ницше в США. В противовес кауфмановской психологической и даже религиозной трактовке, Данто предпринял характерное для англо-американской философии аналитическое исследование аргументов Ницше. Он открыто показал как сильные стороны этого философа, так и слабые, указал на нестыковки и противоречия в его аргументации. На этом основании некоторые сторонники иного подхода к философии Ницше сочли эту книгу "неконструктивной". Вопреки подобной позиции книга в целом имела очень хорошую прессу, она до сих пор влиятельна, на что указывает ее переиздание в 1980 г. Надо надеяться, что современный российский читатель оценит ее по достоинству.

А.А. Лаврова