ЗЛО — ценностное представление, противоположное добру (благу), универсалия культуры, основополагающая для морали и этики. Зло охватывает негативные состояния человека (старение, болезнь, смерть, нищету, униженность) и силы, вы­зывающие эти состояния (природные стихии, общественные условия, деятельность людей). Понятие морального зла оп­ределяет то, чему противодействует мораль, что она стремит­ся устранить и исправить. Оно относится ко всему, что воз­никает в результате сознательных усилий субъекта и его про­извольного выбора. Субъективная характеристика морально­го зла — вменяемость как способность контролировать свои действия, отвечать за них. Объективная характеристика де­лится на формальную и содержательную. С формальной сто­роны как зло квалифицируется деятельность, противореча­щая принятым в данной культуре нормам морали (в конеч­ном счете — идеалу); с содержательной это — деятельность, которая имеет негативное значение для состояния других людей или самого действующего субъекта: причиняет мате­риальный или духовный ущерб, вызывает страдания и сход­ные негативные чувства, ведет к деградации. Как противопо­ложность добру моральное зло подрывает основы творчес­кого сотрудничества людей, распространяя вражду между ними и (или) лишая их высших человеческих способностей. Через понятие морального зла культура 1) указывает челове­ку на опасность его собственной активности, полагая источ­ник разрушения не во внешней действительности, а в самом субъекте, т. е. научает критически относиться к себе; 2) пре­достерегает от обособления отдельных способностей лично­сти, ориентирует на собранность и сосредоточение. Понятие морального зла выделяется постепенно из комплекса негативных оценок, в котором оно сплавлено со злом физи­ческим и социальным. Исходной формой негативной оценки выступают переживания боли, страдания и производные от них эмоции (страх, гнев, обида и т. п.), в которых человеку представлены деструктивные аспекты реальности. Воображе­ние опредмечивает эти переживания, связывая их с образами огня и грязи или персонифицируя в чудовищных демониче­ских существах. В ходе культурного развития выяснялась эти­ология деструктивных сторон действительности, степень их опасности, способы нейтрализации (отстранение или актив­ное противоборство).

С дифференциацией культуры в общем понятии зла начина­ют выделяться различные планы: космический, социальный, человеческий. Во вселенском плане зло понимается как без­личный хаос, угрожающий мировому порядку, косная мате­рия или враждебная человеку духовная сущность, вызываю­щая природные катаклизмы. На уровне социума зло обрета­ет облик общественной силы, противопоставляющей себя це­лому и разлагающей его. На уровне человека зло мыслилось как дисгармония телесных, душевных или духовных качеств. В религии и философской этике данные планы совмещены. Античная этика толковала зло как хаотизирующее начало в микрокосме, полисе и макрокосме. По Аристотелю, напр., зло (to cacon) проявляется в нравах как зверство, невоздержан­ность, порочность; при этом не только избыток, но и недо­статок являются признаками зла, ибо и тот и другой нару­шают меру, ввергают этос в хаос. Быть злым значит подни­мать себя до демонического уровня или опускаться до жи­вотного.

Особое значение придается злу в религиях спасения: зороаст­ризме, буддизме, христианстве и др. В христианстве ветхозавет­ная идея о грехе как нарушении договора между Богом и людь­ми переосмыслена на основе неоплатонической онтологии. Ис­ходной причиной зла объявляется произвольное отклонение от Божественного порядка. По мере отождествления добра с пол­нотой и совершенством зло превращается в недостаток внутрен­ней организации. Августин в полемике с манихеями определил его как лишенность бытия. Противоположные аспекты зла — чрезмерность и ущербность — христианская этика соединила в образе дьявола как архетипе морального зла, воспроизводящемся в греховности человека с грехопадения Евы и Адама до злодея­ний современного человечества. Душа человека вследствие пер­вородного греха от рождения предрасположена ко злу, открыта дьявольским соблазнам. Для их искоренения разрабатывалась монашеская и мирская аскеза.

Понятие зла, развитое религиями спасения, стало явной или неявной парадигмой для последующей этики. Европейская этика (Фома Аквинский, Я. Бёме, Б. Паскаль, Г. В. Лейбниц, И. Кант, Ф. В. Шеллинг и др.) основывалась на христианской концепции зла, акцентируя то его трагическую серьезность (Бёме), то призрачность и ничтожность (Лейбниц). Сквозной религиозно-этической проблемой стало логическое согласо­вание морального несовершенства человечества со всемогу­ществом и всеоблагостью Бога (см. Теодицея). В русской нравственной философии 19—20 вв. (В. С. Соло­вьев, Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, Н. О. Лосский и др.) была продолжена традиция христианского толкования зла как на­рушения органической цельности сущего. Соловьев, исходя из идеи всеединства, осмыслил зло как дисгармоническое взаимоотношение целого и частей. Православная теодицея П. А. Флоренского основана на идее антиномичности мира и человека. Свобода, порождающая моральное зло, является единственным средством воссоединения с Богом. В западной философии 19—20 вв. наряду с христианским наметились иные подходы к проблеме зла. А Шопенгауэр усматривал ко­рень морали в сострадании, со слабостью или отсутствием ко­торого и связывал зло. Марксизм объяснял зло с социально-экономической точки зрения, выставляя как его основу от­чуждение и эксплуатацию человека человеком. Современная этика обогатила понятие зла многообразным этнографичес­ким материалом, анализом связей с психопатологией (фрей­дизм и неофрейдизм), исследованием реальных процессов де­гуманизации культуры (экзистенциализм) и т. п. Инвариантное содержание морального зла обусловлено осо­бенностями функционирования нравственности. Она созда­ет иерархический порядок взаимоотношения людей; в поня­тии морального зла акцентируется деструктивная активность субъекта по отношению к этому порядку. Одной из самых очевидных форм морального зла выступает сознательное уни­жение человека. В соответствии с этим основными поведен­ческими проявлениями морального зла считаются насилие и обман. Этика рекомендует спектр различных способов прак­тического отношения ко злу, простирающийся от пассивного неприятия (отстранения, избегания) до активной борьбы (ис­коренения). Особую проблему составляет возможность вре­менного сотрудничества со злом, т. е. использования его средств для достижения благих целей (см. Цель и средства). Этический ригоризм не допускает использования зла (наси­лия и обмана) ни при каких обстоятельствах, исходя из пред­посылки, что нравственный порядок является неизменным и непротиворечивым. Этический историзм (Гегель, К. Маркс и др.) опирается на идею позитивной роли зла в истории: по­ложительные социальные перемены происходят на фоне раз­ложения нравственных связей; алчность и властолюбие бы­вают мотивами благих деяний — объединения государства, экономических и технических инноваций и т. п. Действитель-

но позитивная роль зла ограничена тем, что оно уничтожает другое зло, еще большее. Однако предметные результаты де­ятельности лежат в иной плоскости, чем ее моральное зна­чение; их абсолютизация граничит с прямой апологией мо­рального зла. Она особенно заметна в имморализме Ф. Ниц­ше. Умеренный этический пробабилизм исповедует принцип «меньшего зла» (утилитаризм, теория «сопротивления злу си­лой» И. А. Ильина и т. п.). Осуществление подобного прин­ципа сопряжено с труднейшей проблемой количественных характеристик зла, его рационального критерия. Между тем ссылка на «меньшее зло» часто служит лишь оправданием не­благовидных поступков. Своеобразным итогом историческо­го развития этики является убеждение, что главное средство борьбы со злом — нравственное совершенствование.

Лит.: Кант И. Религия в пределах только разума.— В кн.: Он же. Трак­таты и письма. М., 1980; Лейбниц Г. В. Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла.— Соч. в 4т., т. 4. М., 1989; Лосский Н. О. Бог и мировое зло. М., 1994; Скрипник А. П. Мораль­ное зло в истории этики и культуры. М., 1992; Siwek P. The Philosophy of Evil. N.Y., 1951; Ricoeur P. Symbolism of Evil. Boston, 1972; The Anthropology of Evil. Oxf., 1985.

A. П. Скрипник